Интересно, как никому и в голову не пришло, что странности и вообще всякие необыкновенные происшествия, начавшиеся … уже 12 июня, на другой же день после дебюта м-е Воланда, имели все один, так сказать, общий корень и источник и что источник этот можно было бы и проследить. Хотя, впрочем, мудреного особенно и нет…
Михаил Булгаков. «Черный маг»
— Вам не приходилось, господин Глебски, замечать насколько неизвестное интереснее познанного? Неизвестное будоражит мысль, заставляет кровь быстрее бежать по жилам, рождает удивительные фантазии, обещает, манит. Неизвестное подобно мерцающему огоньку в черной бездне ночи. Но, ставши познанным, оно становится плоским, серым и неразличимо сливается с серым фоном будней.
Братья Стругацкие. «Отель «У погибшего альпиниста»»
Шестипалый оглянулся — далеко внизу осталось огромное и уродливое серое здание, на котором было всего несколько закрашенных масляной краской окон. Одно из них было разбито. Все вокруг было таких чистых и ярких цветов, что Шестипалый, чтобы не сойти с ума, стал смотреть вверх. Лететь было удивительно легко — сил на это уходило не больше, чем на ходьбу. Они поднимались выше и выше, и скоро все внизу стало просто разноцветными квадратиками и пятнами.
Виктор Пелевин. «Затворник и Шестипалый»
***
Более ста лет историки и языковеды ищут родину создателей яркого и самобытного пласта индоевропейской культуры. Индоиранцы были «живым мостом» между культурами Запада и Востока, прародителями многих современных народов Европы и Азии.
Когда-то немногочисленные индоиранские племена жили вместе на небольшой территории и называли себя «арья». Отсюда и пошел широко известный термин «арийские народы». Арии были создателями религии огнепоклонников и оставили после себя выдающиеся памятники письменности Ригведу и Авесту. Одна из гипотез помещает родину древних индоиранцев на Южный Урал. Это предположение базируется на открытии в 1980-х годах огромного количества археологических памятников на территории Челябинской области.
Протяженность Страны городов, как назвали ее ученые, составляет 350 километров с севера на юг и столько же — с запада на восток. На этой территории расположена компактная группа укрепленных поселений эпохи бронзы. Ученые, характеризуя Страну городов, с уверенностью говорят о ранней государственности и протоцивилизации.
Укрепленные поселения Южного Урала — современники первой династии Вавилона, фараонов Среднего царства Египта и крито-микенской культуры Средиземноморья. Время их существования соответствует знаменитой цивилизации Древней Индии — Махенджадаро и Хараппы.
Аркаим — название археологического памятника эпохи развитой бронзы, который расположен в Брединском районе Челябинской области, близ поселка Александровский. Поселение было открыто в 1987 году. Культурный комплекс поселения представляет собой укрепленный центр, некрополи, производственные площадки, рудники. Монументальная архитектура и необычайно четко продуманная планировка укрепленного центра позволяет называть его протогородом. Внутреннее кольцо фортификационных сооружений приспособлено для палеоастрономических наблюдений и по основным параметрам близко Стоунхенджу (Великобритания).
Территория Аркаимской долины была отведена под создание природно-ландшафтного и историко-археологического музея-заповедника. Аркаим — единственный в стране комплексный заповедник, в котором охраняются и исследуются природные системы и исторические памятники в их взаимосвязи. Здесь открыты Музей археологии и этнографии, Исторический парк, строится Музей «Человека и Природы». Всего на территории Аркаима расположено около 400 археологических памятников разных эпох.
Источник: www.ural—chel.ru
Все археологические и природные памятники, описанные в романе, существуют на самом деле.
Населенные пункты, названия которых встречаются в «Заповеднике Ашвинов», вы, наоборот, не найдете ни на одной карте. Хотя они также существуют.
И было в Протогороде четыре входа, и три из них — ложные…
Пролог 1. Июль
Автоматические ворота раздвинулись, и серебряный «ВАЗ-2110» въехал на частную землю бывшего криминального авторитета, бывшего известного предпринимателя, бывшего депутата Городской думы, бывшего «положенца», который наводил ужас на все поселки угольного бассейна… Словом, на землю бывшего во всех отношениях человека. «Вора в законе» Вениамина Алексеевича Кнутова убили за несколько часов до появления серебряной «десятки» на его территории.
Обычно криминальный мир не терпит вмешательства внутренних органов и проведения официального расследования даже в таких случаях, как этот. Но сейчас было сделано вынужденное исключение. Товарищей Кнута ошарашили обстоятельствами его убийства.
К тому же в последние годы Вениамин Алексеевич сделал шаг к легализации своего бизнеса, вышел из тени, получил депутатский мандат и платил налоги, как все законопослушные граждане. Так что при этих обстоятельствах обращение к властям не было таким уж серьезным проступком.
В «десятке» сидели двое тридцатилетних, крепко сложенных мужчин, с одинаковыми, гладко выбритыми подбородками и короткими стрижками. С первого взгляда в них легко можно было узнать сотрудников спецслужб, потому что все они, сотрудники спецслужб, словно «инкубаторские», слеплены из одного теста, по одному образу и подобию.
— Сейчас узнаем, зачем мы им понадобились, — произнес Виктор, который сидел за рулем машины. Он был чуть постарше своего напарника, поэтому руководил им.
Младшего звали Андреем. От обычного среднестатистического сотрудника Службы безопасности его отличал, пожалуй, только рост: два метра четыре сантиметра. Его колени поднимались выше торпеды «десятки». Во всем остальном Андрей соответствовал облику добропорядочного контрразведчика начала двадцать первого века.
На узкой асфальтовой дороге навстречу им попался кто-то из местных на велосипеде. Мужчина предусмотрительно сбавил скорость и съехал на обочину.
«Наверное, садовник Кнута», — подумал Виктор.
«Десятка» промчалась по аллее ровных аккуратных елей и выехала к дорожному кольцу с цветочной клумбой. Из окна двухэтажного «английского» дома их уже увидели, но словно не обратили никакого внимания.
Вся парковка перед коттеджем была заставлена автомобилями с включенными мигалками. Дискотека какая-то!
Загородный дом Кнута как будто был перенесен сюда, на берег живописного уральского озера, с туманного Альбиона. Королевский вход в дом оказался перегорожен полосатой милицейской лентой.
Виктор и Андрей нагнулись, чтобы пройти под ней, и оказались в огромной гостиной, где уже стояло человек двадцать.
Контрразведчики поздоровались с громадным толстяком в форме подполковника милиции.
— А вот и вы, — произнес тот. — Вовремя, вовремя…
На полу в центре гостиной лежал мертвый Кнут в пестром китайском халате с деревянной стрелой в глазу. Кровью оказался залит и ковер, на который навзничь повалился «авторитет», когда его настиг удар, и маленький столик с чайным сервизом.
Вероятно, перед тем как убийца проник в дом Кнута, тот мирно завтракал.
— Лук или арбалет? — спросил Виктор.
Подполковник недовольно повел в его сторону бровью:
— Это уже по вашей части…
— Судя по длине и форме стрелы, выпущена она была из лука, — невозмутимо прокомментировал контрразведчик. — Размеры помещения позволяют сделать это. Убийца выстрелил прямо от входа.
Виктор измерил шагами расстояние от двери до тела Кнута. Их разделяли пять метров.
— Практически в упор, — заключил контрразведчик.
Подполковник одобрительно посмотрел на него.
— А теперь, — сказал милицейский начальник, когда эксперты закончили свою работу и укатили рентгеновский мини-аппарат, который неизвестно зачем тут понадобился, — сделаем вот так…
Он уперся одной пятерней в лоб покойного и выдернул окровавленную стрелу. От наконечника на ней остался только один маленький осколок.
— Ну, что вы скажете по этому поводу?
— Вот это да! — удивился Виктор. — «Разрывной» наконечник? По принципу разрывной пули?
— Похоже на то, — подполковник поднес к глазам стрелу с фрагментом наконечника. — Какой-то камень. То ли гранит, то ли кремень. Хитрая штука, и подпилен так, чтобы ломаться на большее количество осколков.
За его спиной стоял человек в белом халате. Он из-за плеча подполковника рассматривал фрагмент наконечника и черную кровавую рану, в которую превратилась глазница Кнута. В руках медик держал еще невысохший рентгеновский снимок головы Кнута.
— Вероятно, наконечник разлетелся на мелкие части при столкновении с внутренней стороной затылочной кости, — справедливо отметил судмедэксперт. — Покойный нисколько не мучился. Возможно, даже ничего не почувствовал. Стрела пробила глазное яблоко и мозг, а острые осколки превратили все внутри черепа в настоящую кашу. Надеюсь, трепанация не потребуется?
— Идите-идите, доктор, — замахал руками милицейский начальник. — Зовите свою бригаду — пора увозить труп.
Виктор в задумчивости смотрел на огромную рану в голове Кнута.
— У него была охрана? — спросил он.
Подполковник посмотрел на него с хитрым прищуром: мол, неужели не понятно, что была?
— Да. Охранника увезли в больницу. Чемпион области по рукопашному бою…
— Что с ним?
Подполковник развел руками:
— Я не представляю, каким оружием можно сделать ЭТО… Но «чудес» здесь и без того хватает… Для этого мы вас, собственно, и пригласили. Вы же, Виктор, специалист по религиозным сектам. Вот прочитайте показания садовника. Он, кроме охранника, единственный свидетель убийства.
Виктор взял в руки скрепленные листы с рукописным текстом, пропустил «шапку» со стандартной формулировкой: «По существу заданных вопросов могу сообщить следующее…» и углубился в чтение.
«В загородном доме В.А. Кнутова я работаю восемь лет, — было написано с жуткими орфографическими ошибками. — В мои обязанности входит уход за полусотней фруктовых деревьев и японским садом камней. Зарплату получаю вовремя и не жалуюсь.
Сегодня утром, 17 июля, я приехал на работу в 7.00 и направился в сад. Необходимо было прибрать под деревьями, а потом еще подновить берег садового пруда. Я работал около полутора часов, а затем пошел к дому, чтобы перекусить в беседке. В это время никого постороннего на территории нет. Хозяин завтракает и любит одиночество.
И тут я стал свидетелем следующего: на площадке перед домом стояло 5 (именно: пять) мужчин в белых плащах или накидках с капюшонами. Лиц их я рассмотреть не мог. Я хотел их окликнуть, но не стал этого делать, потому что побоялся.
В этот момент из дома выскочил еще один мужчина в белом балахоне с луком (такой же, как на спортивных соревнованиях, только из дерева), и тогда они быстро скрылись в неизвестном мне направлении.
А потом в палисаднике я увидел раненого Ф.Р. Тулуева. Он был весь в крови, ничего не говорил, только стонал. Я пошел в дом, чтобы вызвать для него врача, и увидел мертвого В.А. Кнутова. В голове у него была стрела…»
— Что за бред! — пробормотал Виктор. — Шесть мужчин в белых балахонах. Не иначе — ритуальное убийство?
— Что-то вроде этого, — хмыкнул подполковник. — И еще: мы приехали уже после того, как ребята Кнута тут все почистили. Мои эксперты предполагают, что труп Кнутова был обсыпан героином… вот так, как хлоркой. Только порошок потом собрали. Экспертиза крови погибшего покажет, так ли это на самом деле.
Андрей делал какие-то пометки в маленькой записной книжке, которая казалась еще меньше в его огромных руках.
— Так что же с охранником? — спросил он.
— Крюки… Какие-то острые железные крюки. Я полагаю, на него напали сзади с крюками и тащили метров двадцать, пока он не потерял сознание. Грудь и плечи у охранника буквально разорваны, кожа свисает клочьями. Не знаю, что это может быть за оружие. Какие-то варвары! Сатанисты хреновы. Вот теперь нам вместе и придется кумекать: кто это? Руководство решило объединить усилия двух «контор»: у вас — свои наработки, у нас — свои… Может, что и всплывет.
— То, что вора убили — хорошо, — многозначительно продолжил подполковник, — но Кнут, кроме всего прочего, еще и депутат, так что теперь, как говорится, «общественность ждет от нас детального расследования». Ну, поехали в управление, выпьем коньяку и побеседуем — здесь уже ничего нового не найти.
Пролог 2. Август
Древняя крепость, сложенная из серовато-розовых сырцовых блоков и пахсы, возвышалась на покатом песчаном склоне вдалеке от реки.
У путника запершило в горле от подъема на гору. Перед самой цитаделью начались ступени, каждая из которых — в два колена высотой. Тяжело переводя дыхание, Булла взобрался на них и остановился перед величественным входом в крепость.
Грозные сторожевые башни с узкими стреловидными бойницами нависали над маленьким, беззащитным путником. Цитадель возвышалась на шести четырехметровых колоннах, просвет между которыми археологи ошибочно назвали «цокольным этажом». На самом деле крепость была поднята на колонны из-за оборонительных соображений: даже взобравшись на гору, противники оказывались не у стен цитадели, а… под ней.
Наверх вели шесть сырцовых лестниц, замаскированных в колоннах, и то пять из них оказывались тупиковыми. Древние зодчие предусмотрели любую возможность взять цитадель штурмом, но совершенно не подумали о паломниках, которые придут сюда через три тысячи лет.
Изначально крепость должна была служить южным пограничным форпостом великой страны. Четыре стены цитадели были ориентированы по сторонам света, но огромные окна располагались только с юга, и в этом был главный замысел: крепость считалась Храмом огня.
Булла нашел единственный вход на верхние этажи по своеобразной тамге, нанесенной на сырцовом блоке. Таинственные древние мастера сделали тамгу в виде человеческой ладони, на которой вместо пяти было шесть пальцев.
Судя по всему, зодчие так и не достроили крепость. На лестничных маршах остались приготовленные для строительства блоки и глиняные кирпичи.
Единственными объектами, которые в этой цитадели дождались своей сдачи под ключ, были зал поминовения предков и священная суфа. Булла отлично знал о них еще с детства, когда дед брал его с собой в паломничество к «шестиногой» крепости и дальше на север.
Булла проскользнул мимо зловещих порталов, и его четырехрукая тень проползла в огромный зал, построенный в форме подковы, с глинобитными стенами. Рядом с одной из дверей Булла снова увидел тамгу в виде шестипалой руки и поспешил войти внутрь. За ней оказалась маленькая комната с аккуратно выложенным из камней очажком. Но огонь в нем уже давным-давно не разводился.
К своему ужасу, Булла увидел, что сделал несколько неосторожных шагов по осколкам обожженных именных печатей-буллы. В свое время, три тысячи лет назад, жрецы опечатывали ими подарки, принесенные в храм.
Путник поставил на пол свой заплечный мешок и извлек из него бутыли с молоком и свиным жиром, длинные стебли осоки и несколько сухих поленьев, которые нес с собой сотни верст. Из рюкзака на свет также появились два больших глиняных сосуда, в одном из которых Булла тут же развел костер.
После этого путник разделся и начал обтираться жидкостью, сильно отдающей аммиаком. Затем Булла хорошо обмылся водой, которая тоже была у него с собой, и опустился на колени.
В горшок с огнем он бросил сухую траву и свиной жир, а во втором горшке смешал молоко, фруктовый сок и листья осоки. Так начинал каждую заотру дед Буллы.
Паломник сжал в руке связку прутьев и начал молиться, когда вдруг где-то неподалеку от крепости истошно закричал верблюд. От неожиданности человек вздрогнул, но не повернул головы. Вместо ответа он произнес: «В четвертый раз предстал ему Веретрагна в образе верблюда…»
Когда с молитвой было покончено, Булла оставил все свои вещи в потайной комнате и вошел в суфу. Он знал, где находится тайник его деда, и безошибочно нашел нужный ему блок в стене. Оставалось только выбить каменные клинья, укрепляющие его…
Из небольшой ниши, сделанной в стене, паломник извлек человеческий череп. Голову великого Пророка. В темноте Булла потрогал два отверстия в верхней части черепа, сделанные еще при жизни человека. В ранней юности Пророку открыли чакры для общения с богами, и теперь его череп невозможно было спутать ни с одним другим.
Булла остановился перед единственным окном с арочным сводом, которое выходило на север.
Бескрайняя пустыня с необъяснимыми острыми выходами скальных пород лежала перед путником. Впереди у него был еще невероятно долгий путь на север, в страну, которую охраняла эта недостроенная крепость.
Паломник достал из-за пазухи древний болас, сделанный из двух каменных шаров, зашитых в кожу и соединенных между собой длинным ремнем, и вспомнил капитана, которого он убил накануне. Тяжелые шары боласа сломали несчастному позвоночник. И для того, чтобы замести следы, оставалось только столкнуть тело капитана с обрыва.
Болас и череп Пророка. Две эти вещи, пережившие тысячелетия, необходимо было вернуть в Великую северную страну. Булла не знал, с добром или со злом он отправляется туда, в Начало всех путей и судеб, но его манило на север, словно внутренний компас указывал дорогу.
Под окном, не переставая, орал надоевший уже верблюд. Булла сжал в руке болас и собрался проучить глупое животное.
Пролог 3. Сентябрь
Мужчина в камуфляже черного цвета расположился между камнями на вершине Лысой горы. Его звали Василием. Он изучал в оптический прицел СВД пойму небольшой степной речки, узкую асфальтовую трассу и край березового перелеска в стороне. Столичные журналисты создали миф о том, что президента во время появления в людных местах всегда сопровождают снайперы.
Значит, Василий был мифом.
Он выбрал себе «гнездо» в углублении, как будто специально обложенном по краям степными камнями. Сверху кладка имела форму свастики, заключенной в круг. Василий залег в самой высокой ее части, откуда открывался прекрасный вид.
Вся долина, с севера на юг и с запада на восток, лежала перед ним как на ладони. И молодой снайпер, взобравшись на вершину Лысой горы, отрезанный от всего остального мира, наслаждался своей избранностью. Его словно вознесли под облака; и хотя Лысая была скорее холмом, чем горной вершиной, небо над заповедником казалось одновременно бескрайним и низким, словно приглашающим к общению.
Вот уж действительно, южноуральская степь — это место, у которого отняли время и заменили его расстоянием.
За годы своей службы Василий научился часами обходиться без воды, еды и… сигарет, хотя курить хотелось. Если бы старший узнал, что снайпер так и не отучился от этой привычки, пришлось бы Василию подыскивать новое место работы.
На трубку дистанционной связи пришло первое сообщение — беззвучная, еле заметная вибрация. С северо-востока приближался кортеж, и уже через несколько секунд он должен попасть в поле зрения снайпера.
Один, два, три… Что за чертовщина!
Василий припал к окуляру и увидел облачко пыли, которое двигалось по степи с юго-запада. Не остался незамеченным и оптический эффект, созданный подозрительным облачком, — словно парение воздуха над поверхностью земли или смещение нескольких воздушных слоев.
Из-за поворота показались первые президентские машины…
Снайпер внимательно изучал в прицел пылевое облачко, в котором не было видно никакого движущегося объекта, как будто оно, это облачко, самостоятельное образование. И направлялось оно по изначально заданной траектории. Причем эта траектория должна была пересечься с асфальтовой дорогой как раз в тот момент, когда по ней будет проезжать машина президента.
У Василий предательски вспотели руки в обрезанных кожаных перчатках. Он включил трубку и закричал:
— Алло, тут…
— Облако? Вижу, черт подери! — проорал подполковник. — Ничего не предпринимать! Продолжай наблюдение.
…На заднем сидении «Вольво» пятидесятилетний мужчина в черном костюме смотрел в окно на голый степной пейзаж, открывшийся сразу после того, как сорок минут назад кортеж выехал с взлетной полосы аэродрома.
Человек подумал о том, что первое лицо государства действительно может оставаться самим собой только за тонированными стеклами автомобиля. Великолепный «швед» был оборудован защитными устройствами на все случаи и, кроме того, отгораживал президента от общественного мнения, от показухи и театральности, которых требует от него окружение.
И мужчину охватило уныние.
Он посмотрел на свое отражение в черном боковом стекле и словно вжился в чужую жизнь. Какую цель преследовала эта поездка в заповедник? Что за несуразица: президент и Протогород, глава государства и «община» полупрофессоров, полудоцентов, исследующих древнюю арийскую святыню, в чьих рядах зреет ересь…
Если бы президент появился здесь в начале своего первого срока, общественность окрестила бы этот поступок «возвращением к истокам» и «возрождением России». В желтой прессе появились бы заголовки: «Первое лицо государства короновали по арийским обычаям», или «Президент России получил знания древних царей», или «В Протогороде президенту вручили щепотку истины».
Но теперь глава государства не играл на публику, потому что в нынешнем посещении заповедника не было никакого сакрального смысла. Он ехал, потому что он ехал, и по-другому не должно быть.
С этими мыслями человек на заднем сиденье «Вольво» раскрыл папку и сделал вид, будто знакомится с текстом своего короткого выступления перед учеными.
И в этом момент машины президентского кортежа начали синхронно останавливаться.
— Что случилось? — мужчина улыбнулся перепуганному водителю.
Тот, казалось, еще сам не понимал, что происходит. По рации он получил от начальника охраны распоряжение остановиться. Времени на переговоры не оставалось, и водитель беспрекословно подчинился приказу старшего. «Вольво», два микроавтобуса «Мерседес» и «Ситроены» замерли на безлюдной дороге.
Из микроавтобусов выскочили плечистые телохранители и молниеносно окружили президентский автомобиль. Казалось, они что-то видели впереди, чуть справа от дороги. И это их беспокоило.
Телохранители присели, когда раздались еле слышные хлопки со стороны Лысой горы. Снайпер открыл огонь по подозрительному объекту, двигавшемуся в степи.
— Какого черта, Вася! — проорал в рацию подполковник. — Тоже мне блоха на ладони! Потом постреляешь. Сиди и жди!
Снайпер на вершине ничего не ответил, но хлопки прекратились.
Телохранители напряженно наблюдали за облачком пыли, стелющимся поперек дороги. Снайперские пули не нанесли ему никакого вреда.
Облачко выскользнуло на обочину и переползло проезжую часть в нескольких метрах перед президентским кортежем. Телохранители в напряжении ждали, что будет дальше. А дальше ничего не произошло.
По инструкции, во время внештатных ситуаций в «Вольво» нельзя было ни входить, ни выходить из него. Но мужчина с заднего сидения все-таки выбрался наружу и подошел к начальнику охраны.
На человеке, который до последнего момента изображал первое лицо государства, был черный костюм президентского снайпера, обрезанные кожаные перчатки и высокие армейские ботинки. В руке блестел короткоствольный автомат.
— Что это было? — спросил мужчина, изображавший президента.
— Какого черта?! — выругался подполковник и двинулся вперед, за странным облачком. — Учение мне хотите сорвать? Один лупит без разрешения, другому на месте не сидится… Откуда я знаю, что это такое! По машинам — и продолжаем в том же режиме! Вечером разберусь с каждым…
Дождавшись, когда кортеж скроется за поворотом, Василий снова взял на мушку облачко, которое уже оказалось на другой стороне степи. Снайпер увидел, как пожилой пастух отгоняет от облачка табун лошадей.
Часть первая. Октябрь
Глава 1. Охотники за горшками
1.
Долина упруго натянулась между тремя овальными вершинами. Барабан, да и только! Каждый шаг по голой октябрьской земле гулко звенел в воздухе, словно здесь установили динамики.
Доктор исторических наук, профессор Шубейко со своим ассистентом Верещагиным приблизился к темным квадратам раскопок. Скинув куртки, они принялись разгребать валуны на погребальном кургане. Валунами с прошлого раза были прикрыты свежие шурфы.
В стороне от Протогорода, на берегу Большой Караиндульки, археологи вскрывали загадочное и в то же время показательное захоронение времен древних ариев.
Вениамин Петрович торопился закончить работу до приезда столичных гостей, чтобы потом успеть «законсервировать» курган: не хотелось раскрывать все карты перед посторонними. Мало ли что хранила земля… Мало ли что еще невозможно доказать…
Продолжение следует…
