Как свидетельствуют различные энциклопедии, справочники и «Записки» самого Неплюева, он родился 5 ноября 1693 года в незнатной дворянской семье на Новгородчине.
Как многие дворянские дети, он был призван для овладения военными науками. Его обучение началось в довольно «зрелом» возрасте. Неплюев с 20 летнего возраста (с 1714 год) учился сначала в Новгородской математической, потом в Нарвской навигационной школе и, наконец, в Петербургской Морской Академии. Так началась его карьера морского офицера.
В 1716 году он был определен в Ревель гардемарином и затем в числе других гардемаринов, отправлен Петром I в Венецию для обучения морскому искусству. Обучаясь профессии моряка, принял участие в войне Венеции с Турцией и получил от венецианского генерала Пансквалино аттестат-свидетельство об искусстве Неплюева управлять галерой в бою. После окончания войны он продолжил свое образование в Испании, в Королевской Академии, и в 1720 году вернулся в Россию.
В Петербурге Неплюев сдал экзамен по морскому делу в Адмиралтейской Коллегии в присутствии Петра I, и по окончании экзамена был произведен в поручики галерного флота. Через некоторое время его назначили руководить строительством судов на верфях Петербурга.
В январе 1721 года Петр I отправил Неплюева резидентом в Константинополь. Вскоре при участии Неплюева был заключен с Турцией мирный договор, по которому Россия приобрела во владение все земли, лежащие на западном берегу Каспийского моря. Император за это пожаловал ему 400 душ крестьян и произвел в капитаны первого ранга.
В 1735 году Неплюева отозвали в Россию и в чине тайного советника в 1736-м назначили членом Коллегии Иностранных Дел. После окончания новой войны с Турцией и заключения с нею Белградского мира (1739), по которому Россия должна была возвратить Турции все завоеванные ею крепости, кроме Азова, Неплюеву было поручено размежевание земель между Россией и Турцией по Днепру и Бугу. И в это время он был назначен Киевским губернатором, награжден орденом св. Александра Невского и пожалован поместьями в Малороссии.
Елизаветинская опала и назначение в Оренбургский край
После восшествия на престол Елизаветы Петровны Неплюев попал в опалу, был арестован и лишен чинов, наград, подвергся ссылке. Следствие показало, что Неплюев ни в каких замыслах против императрицы не участвовал, а потому он был прощен. Вскоре Неплюев был назначен начальником Оренбургской комиссии органа, который управлял и занимался устройством нового Оренбургского края.
За 16 лет управления краем Неплюев основал Оренбург (1743), построил до 70 крепостей, «дал правильное военное устройство оренбургскому казачьему войску, улучшил устройство яицкого войска, а также башкир, крещеных калмыков и других поселенцев Оренбургского края, много заботился об устройстве школ и церквей, о поднятии торговли и промышленности».
При Неплюеве было открыто 15 медеплавильных и 13 железоделательных заводов. Он усмирил башкир, восставших в 1755-1757 годах.
После этого, чувствуя, что здоровье не позволяет ему больше трудиться на ответственном месте оренбургского губернатора, Неплюев подал прошение об отставке, которое и было принято в 1758-м. И 10 марта этого года Неплюев был отозван из Оренбургского края.
В 1760 году Неплюев был назначен сенатором. Он пользовался большим доверием Екатерины II, но из-а плохого зрения
в 1764 году Неплюев обратился к императрице с просьбой об окончательном увольнении от службы. При отставке он получил в награду «за верную, честную… и продолжительную службу» деревни в Малороссии и 20000 рублей.
Неплюев скончался 11 ноября 1773 года.
Защита юго-восточных рубежей России
В результате деятельности предшественников И.И. Неплюева — начальников Оренбургской экспедиции (комиссии) Кирилова, Татищева, Урусова — в новом обширном крае началось создание системы пограничных укрепленных линий, состоявшая из крепостей и редутов.
Создание укрепленных линий отвечало внутренним и внешнеполитическим интересам русского государства. Укрепляло позиции России на юго-востоке страны и усиливало влияние российского государства в Приуралье, на Южном Урале и в Средней Азии, содействовало налаживанию торговли со странами Востока и открывало широкие возможности для хозяйственного освоения Оренбургского края.
Неплюев прибыл в Самару в апреле 1742 года и принял дела по управлению краем. И новому правителю, кроме решения проблем, связанных с социально-экономическим устройством края и совершенствованием административных органов управления, пришлось совершенствовать военную защиту Предуралья и Южного Урала от нападений кочевников. Для этого были основаны новые крепости и редуты на пограничной линии.
Основной контингент гарнизонов укреплений на линии составляли регулярные армейские полки. Однако этих сил было недостаточно, и тогда было решено образовать особое казачье войско.
Прежние начальники Оренбургской экспедиции (комиссии) позаботились об увеличении численности местного населения за счет притока казаков. Кирилов считал, что иррегулярные части должны преобладать над регулярными и их соотношение должно быть три к одному или четыре к одному.
В именном указе кн. Урусову (1739) предписывалось: «селить при тех крепостях ландмилицкие Закамские полки и прочих старых служеб, из которых те полки набраны и казаков не меньше двух рот на одном месте».
Неплюев, возглавив после Урусова Оренбургскую комиссию, продолжил отстаивать перед правительством идеи о необходимости создания особого казачьего войска и расселении его по пограничным укреплениям, доказывая превосходство легких казачьих команд перед драгунскими и пехотными ротами.
В 1744 году было приказано набирать в оренбургские казаки желающих из Яицкого казачьего войска, сибирских городов дворянских и казачьих детей, беглых, отставных солдат. Причем из казаков, переведенных в Оренбург и, живших в Бердской слободе, был образован Оренбургский нерегулярный казачий корпус в 700 человек (1744).
Именно, этот нерегулярный корпус и стал ядром Оренбургского казачьего войска. После создания Оренбургской губернии казаки Исетского войска были официально причислены к ее ведомству.
Формирование Оренбургского казачьего войска
Неплюев в своем плане по защите Оренбургской линии от нападений кочевников, посланном правительству в 1744 году, и в своей переписке с Сенатом он упорно доказывал преимущества нерегулярной конницы перед драгунами и солдатами при несении линейной службы:
«А понеже по состоянию киргис касацкого народа против их с лучшим успехом и пользою могут употребляться, всегда легкие нерегулярные люди, а регулярные к сему токмо потребны, чтоб команду в добром порядке и лагерь с обозом в безопасности содержать, так же и для всякой ретирады, командируемым легким партиям…»
До 1748 года казаки края еще не составляли единого целого и не имели самостоятельного управления. Одни казачьи команды были подчинены воеводам, другие — командирам ландмилицких полков. Переведенные в Оренбург самарские, алексеевские и уфимские казаки вошли в созданный по распоряжению Неплюева особый нерегулярный корпус.
Вскоре в указе Военной коллегии (1748) был дан первый (временный) штат нерегулярным людям Оренбургской губернии с указанием жалованья атаманам, старшинам и казакам.
Согласно штату 1748 года, нерегулярный корпус, но не само Войско, «первоначально состоял из 550 оренбургских и 100 бердских казаков и был расположен в самом Оренбурге и в 7 верстах от него в Бердской казачьей слободе».
При атамане Могутове была учреждена должность «войскового писаря» (1748), а по указу Военной коллегии положено быть «войсковому есаулу» (1754). Упомянутые лица и составили, так называемые «войсковые казачьи дела», то есть первое военно-административное учреждение (управление) Оренбургского нерегулярного или казачьего войска». Эти три лица составили войсковую избу или канцелярию, которая ведала делами войска. Казаки оренбургского корпуса жили семействами по домам, занимались хозяйством и промыслом, а также мелкой торговлей, но, состоя на казенном содержании и, получая по 15 руб. в год жалованья, должны были быть в постоянной готовности «для всяких чрезвычайных случаев и командировок». Так было объяснено в постановлении Военной коллегии (1753).
В то время нерегулярных людей в самом Оренбурге и в крепостях, близлежащих к Оренбургу, а также в двух провинциях Оренбургской губернии (Уфимской и Исетской), а также в Ставропольском ведомстве числилось 4050 человек. После того, как впервые в официальных документах появляется название «Оренбургское казачье войско» и атаману нерегулярного корпуса в соответствии с указом Военной коллегии предписано именоваться «Атаманом Оренбургского казачьего войска» (1753), количество казаков в Оренбурге и в Бердской слободе было увеличено с 650 до 800 человек.
Недостающее количество казаков для нерегулярного корпуса в Оренбурге было разрешено взять из казачьих детей Уфы, Самары, Алексеевска и Ставрополя, «дабы оныя в тех местах праздно не шатались и живучи при Волге воровства и в другие непотребства впадать немогли».
Штат и численность казачьего войска
Рассмотрение штата, представленного Неплюевым, затянулось почти на целых семь лет. Оренбургский губернатор часто запрашивал Сенат и Военную коллегию с определением штата нерегулярных войск.
В 1754 году он вновь обращается в Военную коллегию с этой просьбой. В своем донесении он обосновывает необходимость утверждения нового штата.
В частности Неплюев писал: «в також случае по непостоянству… здешних степных народов такая чрезвычайность случится что особливую для поиску злодеев в партию вдаль послать востребуется и чему они по легкости и исправности своей и наипаче того нужны то и послать из них некого…, а других по здешней линии находящихся регулярных конных…збирать неможно. Ибо они как выше упомянуто все в разных по линии крепостях и протчих форпостах…небольшими командами…обширно расположены и всякая команда свою крепость и дистанцию охраняет…»
Наконец, в 1755 году императрица Елизавета Петровна утвердила штат войска. Он был увеличен указом Военной коллегии и Правительствующего Сената. В Оренбургском нерегулярном корпусе теперь должно было быть в 10 ротах 1094 человек, из них 1000 рядовых казаков. С 1756 года по решению Неплюева в штат корпуса были зачислены и переведены на службу еще 35 уфимских и 25 нагайбацких казаков.
Что касается всего Оренбургского казачьего войска, то его штат в соответствии был определен в 4877 человек.
Казаки, получавшие полное жалованье и содержавшиеся за счет казны, должны быть постоянно готовы к походу, а в обыкновенный наряд должны были выслать половину своего комплекта. Маложалованные казаки, в обычное время, командировали на линейную службу не более 1/3 своего состава, а своекоштные казаки высылали на службу не более ¼ части от состава и во время службы на линии получали жалованье.
От казаков требовали, чтобы они имели ружье, саблю, пику, «добрых и сытых лошадей». Казакам назначались ежегодные смотры, в свободное от полевых работ время.
Численность и обязанность «военнослужащих» ОКВ
Военная коллегия в 1756 году сообщила Неплюеву об изготовлении по его рисункам для оренбургских казаков двух знамен (одного Войскового и другого для Оренбургского нерегулярного 10-ротного корпуса), 10 сотенных значков, а также двух знамен для Ставропольского калмыцкого войска и 8 сотенных значков для калмыцких рот. Вскоре 21 мая последовал сенатский указ «о сделании Оренбургским казакам и Ставропольским крещеным Калмыкам войсковых знамен и сотенных значков». Сам факт вручения в 1757 году знамен иррегулярным формированиям свидетельствовал об официальном вхождении их в структуру вооруженных сил российского государства.
В правительственных указах определялась главная задача всех регулярных и нерегулярных сил губернии — держать «в страхе и совершенном обуздании» соседних кочевников, они вместе с тем должны использоваться для подавления любых «чрезвычайных предерзостей», от кого бы они ни исходили.
То есть с самого начала нерегулярные войска края обязаны были исполнять как внешнюю, так и внутреннюю функцию. С 1755 году служебные обязанности казаков были более регламентированы и расширены. Они обязывались выполнять линейную службу, содержать в крепостях и редутах внутренние и внешние караулы, проезжающим по делам службы предоставлять квартиры и подводы; конвоировать арестантов, перевозить до соседнего пункта почту, заготовлять и привозить лес, смолу, деготь и уголь.
В. А. Кузнецов
