Из-за съеденного дикого хрена началось расслабление желудка, но полковник продолжал брести, несмотря на это. Наконец он снова вышел к реке и окунулся в нее с головой. Тухловатая вода могла бы наделать еще большего вреда его желудку, но странным образом от нее полковнику стало легче. И дальше он двинулся вдоль реки, чтобы постоянно иметь под рукой хотя бы воду.

Пока археолог собирался в дорогу, старик разложил в костре тушу заколотого жеребенка и вспомнил серый барачный поселок, куда его привезли вместе ми пленными офицерами. В этом районе советское правительство строило какой-то секретный подземный объект, требовалось провести отвод грунтовых вод, и от Сибири Николаса Шульца спасла его гражданская профессия — барон был инженером мелиорационных систем.

В последние дни жизнь в заповеднике действительно напоминала возню в разворошенной муравьиной куче. Ведь как все происходит у этих замечательных насекомых: потревожил человек или зверь муравейник, и начинается сутолока. Муравьи-рабочие бегают друг по другу, суетятся, стараются поскорее залатать пробоину в своем городе; муравьи-няньки переносят яйца в другое, более укромное место; муравьи-солдаты охраняют безопасность своих соплеменников, занятых работой…

Вскоре во двор вышел лесник — широкоплечий мужчина средних лет, в рваной телогрейке и без шапки. Он поинтересовался, за каким лядом к нему в такую пору пожаловал путник, и, узнав о щедром вознаграждении (бутылка водки), впустил его в дом. Собака не переставала лаять, даже когда гость уже сидел на хозяйской кухне и извлекал из сумки «жидкую валюту».

Восточный склон горного массива, берега его озер и рек были богато усыпаны гальками яшмы зеленовато-серого цвета, халцедоном, горным хрусталем и кремнистым сланцем. Из этих камней и минералов получались аккуратные наконечники для стрел и дротиков и вкладышевые ножи.

На заднем сиденье у Верещагина сидел лиловый пес, которому Егор уже дал кличку — Баклуша. От менгиров пес неотступно бреел за Егором до «Москвича», и как только тот открыл дверцу, пес беспардонно запрыгнул в машину и скалился, когда Верещагин пытался его выгнать.

Общественности уже были известны его математические расчеты с Протогородом, но Федор решил на этом не останавливаться и сделал еще ряд потрясающих открытий. В первую очередь, это касалось шести сторон света, как они виделись в доарийском представлении.

Шу размышлял, что из событий последних двух дней было реальностью: «Действительно ли он забирался в курган ко и похитил жертвенную лошадиную голову и нож? Был ли Шу у старого пастуха, на самом ли деле убил его, а потом унес из хижины много всякого барахла и план города? Ходил ли Шу к самому городу и пробирался ли через гыр в стене?».

Это была первая причина, по которой трудно сказать: женился ли Хаккинен-младший по любви или по расчету. Второй причиной была его научная работа, она касалась России, а точнее — уральской прародины финно-угорских народов. Брак с россиянкой открывал для него новые перспективы в изучении этого вопроса…

Стороннее наблюдение лесного разведчика — не больше, не меньше — заключалось в том, чтобы узнать слабые места обороны города и тайну его внутреннего застенного строения. Другими словами, Вождю мешал этот город, и племена решили его разрушить.